Between Nothingness and Ephemerality

Первый (и долгожданный) визит оксфордчанина Александра Хоукинса в Россию, причём сразу - с двухдневной резиденцией в ДОМе. 27 февраля - соло на фортепиано (очень надеюсь, что он привезёт свой последний сольный альбом Iron Into the Wind (Intakt, 2019)) и дуэт с Эваном Паркером (саксофоны). 28 февраля - трио Decoy: Александр Хоукинс (Хаммонд), Джон Эдвардс (контрабас), Стив Ноубл (ударные) + специальный гость Эван Паркер (саксофоны). Вполне возможно, что после всего этого уже вообще долгое время ничего не захочется, что впрочем и хорошо.

Addendum: Название для своего прошлогоднего сольного фортепианного альбома Александр Хоукинс позаимствовал из книги уругвайского писателя Эдуардо Галеано (1940-2015) «Футбол под солнцем и в тени» (1995), где есть глава о баскском скульпторе Эдуардо Чильиде (1922-2002), который в прошлой жизни до серьёзной травмы колена играл вратарём за клуб «Реал Сосьедад» (Сан-Себастьян). Галеано сравнил скульптурные композиции Чильиды с «железом, обращённым в ветер». Сам Хоукинс впервые увидел скульптуры Чильиды на выставке в саду у «Рейксмюсеум» в Амстердаме.

Биография Кшиштофа Комеды, ранее упомянутая здесь, выйдет в английском переводе в издательстве Equinox 1 июля 2020 года. А пока - небольшой фрагмент нестареющей музыки Комеды к фильму Романа Поланского "Нож в воде" (1962) - Krzysztof Komeda (piano), Roman "Gucio" Dylag (bass), Leszek Dudziak (drums) + Bernt Rosengren (tenor-saxophone):

В книжке Iain Anderson – This is Our Music: Free Jazz, the Sixties, and American Culture (2007) упоминается, что во второй половине 50-х любимой тестовой пластинкой (для демонстрации преимуществ технологии Hi-Fi) у американских дилеров был альбом Duke Ellington and His Orchestra – (Hi-Fi) Ellington Uptown (Columbia CL 830, 1956). От предыдущего издания тех же самых записей 1951 года, которое называлось просто Ellington Uptown (Columbia ML 4639, 1951), новое отличалось не только качеством звучания, но ещё дизайном обложки и содержанием второй стороны: композицию A Tone Parallel to Harlem (The Harlem Suite) (B1) заменили на двухчастную Controversial Suite (B2), передвинув Perdido с B2 на B1. Как правило, у каждого собирателя винила есть собственная любимая «тестовая» пластинка, которая особенно эффектно звучит на имеющей дома аппаратуре. Чтобы догадаться, какая именно, достаточно прийти к нему в гости и услышать первое, что будет поставлено.

Felipe Cabrerizo Pérez - Gainsbourg: Elefantes Rosas (Expediciones Polares, 2015). Первое испанское издание биографии Сержа Генсбура. Розовые слоны в названии - из песни Intoxicated Man, альбом Serge Gainsbourg N° 4 (Philips, 1962), которая начинается так: Je bois а trop forte dose / Je vois des éléphants roses. Вот она (на Хэммонде играет Эдди Луисс (Eddy Louiss, 1941-2015)):

Schlippenbach Trio - Winterreise (Psi, 2006). Название альбома с зимними концертными записями 2004 и 2005 годов словно позаимствовано у Пушкина: Сквозь волнистые туманы / Пробирается луна, / На печальные поляны / Льет печально свет она. / По дороге зимней, скучной / Тройка борзая бежит, / Колокольчик однозвучный / Утомительно гремит. В качестве тройки, которая не бежит, а едет на укомплектованном зимней резиной минивэне Volkswagen Transporter - Александр фон Шлиппенбах (фортепиано, водитель и предводитель), Эван Паркер (саксофоны) и Пауль Ловенс (ударные). Вместо однозвучного колокольчика в машине звучат записи оркестров Диззи Гиллеспи 50-х годов и трио Сонни Роллинза в "Вилледж Вангард". Из путевых дневников Шлиппенбаха мы узнаём, что к северу от реки Майн уже разучились вкусно готовить, а вот к югу сохраняют традиции и всё ещё могут порадовать превосходной жареной свининой, гусём с клёцками под соусом с яблоками и черносливом, правильным пивом и рюмкой доброго шнапса (на "лакирнуть"). Автомобиль укомплектован спутниковым навигатором, который при отправлении не всегда сразу ловит сигнал, но зато по прибытии (как правило, уже в тёмное время суток) даже в самую заповедную глухомань ориентируется на отлично, поэтому знаменитая среди музыкантов старая поговорка контрабасиста, философа и пророка Ганса-Гельмута "Буши" Нибергалля "Abfahren ist gut - Ankommen is scheisse" теперь приобрела противоположный смысл. А потом начинается музыка, которую описывать бесполезно, а лучше просто сесть поудобнее и внимательно слушать. Как говорил Ленни Тристано: Just keep your ears open.

Троллинг от Майлза Дэвиса: A lot of white critics kept talking about all these white jazz musicians, imitators of us, like they was some great motherfuckers end everything. Talking about Stan Getz, Dave Brubeck, Kai Winding, Lee Konitz, Lennie Tristano, and Gerry Mulligan like they was gods or something.

Троллинг от Ленни Тристано: There is nothing African about jazz. Jewish cantors and gypsys sound more like it than anything form Africa. You should realize that nowhere did it happen but here… So you get to the point where you must realize this is an environmental thing. True, most of the great originators have been Negro. But that’s because of environment.

Из автобиографии Miles (1989) и книги Eunmi Shim - Lennie Tristano: His Life and Music (2007)

Эта книжка поступит в продажу 18 февраля, в связи с чем вдруг вспомнилась одна замечательная библиофильская история, упомянутая в этом блоге двенадцать лет назад. Сейчас лишь остаётся указать на первоисточник - Gene Lees - Cats of Any Color: Jazz, Black and White (1995) - и воспроизвести оттуда соответствующий фрагмент. Итак, автор забрёл в букинистическую лавку Bart's в маленьком калифорнийском городке Охае. Википедия утверждает, что Охай на языке индейцев-чумашей означает «луна» (автор книги пишет, что не "луна", а "гнездо", что больше похоже на правду, хотя про луну тоже хорошо, ибо как раз примерно час-полтора назад наступило полнолуние):

Bart's is a very good used-book store. On some obscure impulse, I went back to the office to say hello to Gary Schlichter, the owner, whom I hadn't seen for a while. He said, "I've got something to show you," and handed me a copy of Spengler's Decline of the West. "Look inside it," Gary said. I opened the book. I was dumbstruck as I stared at the printed signature of a 24-year GI who had inscribed it on this flyleaf nearly fifty years before: David W. Brubeck 140th Infantry Regiment A Company. And in the book was a photograph of Dave at the age of four, taken at the Franciscan Mission at Carmel, according to the writing on the back. I rushed home to call Dave. He was astounded. "Where did your friend get the book?" he asked. "I haven't the slightest idea." I said. "I carried the book all through the war!" Dave said in astonishment. "I carried that and a Bible in my knapsack! With the other stuff you're carrying, any extra weight has to be something important. I couldn't be more thrilled that you found it. I never knew what happened to it." The next day, September 21, was Dave and Iola's wedding anniversary. Gary Schlichter gave me the book to send to them as our joint anniversary gift. Gary said, "How many soldiers were reading Spengler in the middle of war?".

Мой экземпляр "Заката Европы" Освальда Шпенглера (М. "Мысль", 1993) стоит на полке рядом с виниловыми пластинками, и глядя на него, я всё время вспоминаю о рядовом Брубеке.

Из недавнего интервью Ю Несбё газете Guardian выяснилось, что «Бесконечная шутка» (1996) Дэвида Фостера Уоллеса стоит на полке в его туалетной комнате, и он читает её время от времени, открывая книгу на произвольной странице. Тем самым бесконечная шутка плавно переходит в бесконечное чтение и наоборот. Существует и русский перевод книги, опубликованный издательством АСТ в 2018 году, который (а это более тысячи страниц) может занять достойное место и на вашей полке. Но для тех, кого больше интересует дальнейшая судьба Харри Холе, автор уклончиво сообщил следующее: He will not have eternal life. He probably won’t die from old age – but then again, who knows? What I can promise you is that when he is gone, he will not be resurrected.

Карла Блэй при рождении (11 мая 1936 года, Окленд, Калифорния) получила имя Ловелла Мэй Борг. После знакомства с Полом Блэем в 1956 году в Нью-Йорке она отправилась с ним в турне по Канаде под именем Карен Борг. Летом 1957 года, вскоре после её совершеннолетия, она официально сменила имя и стала Карлой Борг (Карл – среднее имя её отца Эмиля Борга). В августе того же года Пол Блэй записал альбом Solemn Meditation (GNP Crescendo, 1958), где впервые появилась композиция Карлы Борг. Она называется O Plus One, что, возможно, является игрой слов, намекающей на официальный композиторский дебют (Opus One). Вот эта пьеса:.

А ещё Карла является автором фото Пола Блэя, которое было использовано для обложки, и автором сопроводительного текста к этой пластинке. Альбом Solemn Meditation примечателен ещё и тем, что он стал дебютом в грамзаписи для контрабасиста Чарли Хэйдена и виброфониста Дэйва Пайка. В конце 1957 года Карла и Пол поженились, и Карла взяла фамилию мужа. А ровно через неделю, 14 февраля, ECM выпускает новый альбом Карлы Блэй с говорящим названием Life Goes On.